По делу Коржича

После предъявления окончательного обвинения трем сержанта в доведении до самоубийства рядового Коржича мы объявили о завершении предварительного расследования и передаче материалов уголовного дела для ознакомления.

Процесс ознакомления затянулся. В этом ничего удивительного нет, поскольку мать погибшего солдата решила досконально изучить материалы, объем которых составляет больше 30 томов. На сегодня этот процесс завершен, после ознакомления она же заявила ходатайство о проведении дополнительных следственных действий. Мы рассмотрели ходатайство и не видим препятствий для их проведения, возможно, будет назначена еще одна экспертиза. После реализации данных мероприятий мы будем принимать решение о передаче уголовного дела в суд. По моим оценкам, на это уйдет еще пару недель. 

О гибели еще одного солдата (Михаила Бевзюка)

По нашему мнению там нет состава преступления, имело место самоубийство. Причиной его стало стечение целого ряда обстоятельств. Это и индивидуальные особенности личности солдата, и тяготы и лишения воинской службы, от которых никуда не денешься – нужно быть к этому готовым и морально и физически. К сожалению, так бывает. Количество самоубийств в армии, хоть и сокращается, но в последние годы несколько солдат заканчивали жизнь таким образом. К слову, в этом году за 5 месяцев ни одного случая суицида в армии не было.

О деле Доната Скакуна

Несмотря на ряд публикации в СМИ, заявляю, что никаких следственных действий с ним ночью не проводилось. Все действия были выполнены в присутствии защитника в дневной час. Он только сам написал заявление, где расписал процесс, который имел место в школе между ним и учителем. Потом появился адвокат, родители, которые с ним поговорили, и его позиция стала обратной. Приговор давно вступил в законную силу, и ни у нас, ни у суда, нет никакого основания считать, что он невиновен.

Я считаю, что Донату сейчас нужно думать про условно-досрочное освобождение, а СМИ не пытаться сделать из него жертву.

Может быть ему стало хуже из-за того, что был такой резонанс. Он мог бы давать показания, но их нет. Какой может быть следственный эксперимент, если нет показаний. На основании чего его делать?

О нападении на банк в Могилеве

Следствие завершено, дело уже передано прокурору для направления в суд. Молодой человек, выходец из России, приехал к нам, приобрел сигнальный пистолет, который конструктивно был схож с пистолетом Макарова. Стрелял он не боевыми патронами, несколько раз, в воздух и в сторону милиционеров. Задержали, обезвредили. Все банально в этом деле. Через пару недель будет суд, процесс будет открытым. 

О педофилии в минской школе-интернате

Ситуация неприятная и дело такое морально тяжело расследовать, поскольку контингент этих детей, которые там воспитывались, довольно специфический. 

Дело находится в активной стадии расследования. Подозреваемыми признаны три человека, два сотрудника интерната и один бывший выпускник. Все трое содержатся под стражей, им предъявлено обвинение. Окончательного обвинения еще нет. У нас официально по делу признано потерпевшими двадцать человек. Это те дети, насилие в отношении которых процессуально доказано. Что будет дальше – загадывать рано.

О применении меры пресечения в отношении руководителей предприятий

Насколько я знаю, сегодня в СИЗО находится не так много руководителей предприятий. Что касается того, мол, лучше бы они работали, чем сидели, то это вне нашей компетенции. Если такие изменения будут внесены в законодательство, то пусть работают. У нас нет цели обязательно отправить человека в СИЗО. Если он сотрудничает со следствием, принимает меры по возмещению ущерба, то мы соответственно меняем меру пресечения.

Я думаю, вы, в первую очередь, хотите спросить по делу Виталия Арбузова. Человек посидел, подумал, решил, что, возможно, что-то не так сделал в свое время, начал принимать меры для того, чтобы возместить ущерб. Мы вместе разработали график возмещения и в настоящее время ему изменена мера пресечения на личное поручительство. Такой подход не является уникальным и может быть применен к каждому руководителю, который содержится под стражей и имеет намерения сотрудничать со следствием.

Насчет мнения о том, что это лишь способ пополнения бюджета, то могу ответить за свое ведомство – мы руководствуемся только законом. Не было такого, чтобы наши задержания были признаны незаконными.